С Матушкой Медоуз беседовала Екатерина Зиборова, www.dollplanet.ru. 11 декабря 2010

Куклы, мишки и игрушки раньше появлялись на картинах исключительно в роли детских "забав". Одно из самых молодых искусств - фотография - сделало такое соседство необязательным, а игрушка превратилась в самостоятельный объект для изображения и творческого изучения. Или же - в компаньона взрослого человека. Петербургский режиссер и фотограф Анна Шишкина (известная под именем Матушка Медоуз) на настоящий момент посвятила этой теме чуть менее сотни работ. Я встретилась с Матушкой Медоуз в ее студии, чтобы расспросить об игрушках и куклах, фотографии и театре, проектах и планах.

Левретка Сиятельства

Екатерина Зиборова: Анна, Вы основатель и художественный руководитель театра «Странствующие куклы господина Пэжо». Расскажите, пожалуйста, кто такой господин Пэжо, и почему куклы? Ведь это не совсем кукольный театр...

Матушка Медоуз: Это театр, в котором играют артисты в масках. Есть и куклы, но их немного; сами артисты являются как бы этими куклами господина Пэжо.  О том, кто такой господин Пэжо, я разговаривать не буду - сама по себе история правдивая и интересная, но она повторялась столько раз, что я уже не знаю, как ее обогатить. Я думаю, что если бы я знала, что театр будет известный, я бы назвала его просто: УПС или ЭПФ! Так что ответ на этот вопрос я опускаю. Это будет тайна! *улыбается*
А куклы - это для нас аспект эстетики наива. Возможно, это непопулярная эстетика, но лично я вижу в ней некоторую художественность. В нашем театре много интерактива, и мне кажется, что этот интерактив вызывает такую бурную реакцию у зрителей именно потому, что они воспринимают актеров и масок в качестве своеобразных кукол, игрушек. Нормальному человеку играть с артистом трудно, возникают пороги и комплексы. Но когда артист пластическим образом убеждает публику в своем «неантропоморфном» происхождении, то между зрителем и актером-исполнителем складываются совершенно другие отношения - более интимные, более интересные и более вариативные.

Е.З. А почему Вы решили заняться фотографией? Это было желание остановить мгновенье театрального представления, или углубить образ, сделать его более фантастичным?

М.М. Нет, всё получилось довольно традиционно, я просто родила ребенка и стала его снимать. Оказалось, что эти фотографии на «мыльницу» в достаточной степени художественны, чтобы вызвать резонанс. Для меня театр - это не фотография, а фотография - не театр. Это два совершенно разных мира. Я с удовольствием снимаю своих артистов, но я никогда не пользуюсь театральными костюмами, - ну, может быть, трико как исключение, как универсальная знаковая одежда. Потому что театр - это движение, это динамика, это то, что исчезает прямо на глазах. Фотография утешает тем, что она остается. Построение некоего иллюзорного мира и его документирование доставляет мне большое удовольствие.

Е.З. В конце 2009 года у Вас прошла выставка "Синдром Дроссельмейера", модели снимались со странными игрушками. Как появился такой замысел?

М.М. Вообще я по жизни - игрушечник. Я чувствую это как некоторое подспудное призвание. В раннем детстве и юности было время, когда я зарабатывала игрушками, а сейчас я могу позволить себе заниматься ими только в качестве развлечения. Моя первая серия Toys, "Игрушки", связана с объединением в одном фотографическом пространстве модели и авторской игрушки, собранной под модель. Я не рукодельник, который кладет стежок к стежку. Я спринтер, мне надо быстро собрать образ. «Я люблю свою а-а-у (лошадку), причешу ей шерстку гладко». По концепции игрушка является своеобразным альтер эго, резонатором, усиливающим личность модели, и для меня это очень интересно. Надо сказать, что  из всех проектов это самый старый и, наверное, самый популярный: он выставлялся и в России, и за рубежом. Путешествовал по музеям и галереям. Сейчас появился дочерний проект - "Лошадки", связанный с девичеством, с некоторой иллюзорной нежностью девических грез о лошадках, принцах...

Е.З. Единорогах...

М.М. Да, об этом комплексе. В проекте принимают участие, как правило, девушки нежного возраста и лошадки разной степени извращенности. Просто мне это очень близко.

Е.З. Мне кажется, для человека контакт с игрушкой или куклой - это что-то очень особенное. Независимо от возраста и того, коллекционер он или созерцатель. Как Ваши модели реагировали на взаимодействие с игрушками?

М.М. Они были шокированы и тронуты, но я же в каком-то смысле очень талантливый человек и к тому же ремесленник. Я делаю такую игрушку, которая должна поразить человека в самое сердце. Она и поражает. С этого начинается фотосессия, потому что мне не нужно долго работать с моделью, вводить ее в какое-то состояние. Она уже ЗДЕСЬ. Само появление этой игрушки провоцирует особое арт-пространство, в котором все, что делает модель, является для меня неким актом внутреннего откровения. Мне часто говорят "Это постановочная фотография". Конечно, это постановочная фотография! Но я ее воспринимаю как репортаж, потому что создается только арт-пространство. Тончайшие изменения, которые проходят в кадре - это и есть самый важный объект моего репортажа.

Е.З. Вы создали афишу для выставки «Времени Кукол №5», в рамках которой показали фотокартины из циклов "Игрушки" и "Лошадки". Скажите, как началось Ваше сотрудничество с выставкой кукол?

М.М. Моя первая выставка была в Музее игрушки, который мне очень нравится как эскпозиционное пространство и как место, особой строгостью, грамотным подходом и некоторой даже академичностью, чуждой любым сентиментальным инсинуациям. И я просто понимала, что выставка должна происходить в таком месте. Мария Марченко сделала этот проект очень красиво, достойно, выдержанно, стильно, интеллигентно. А Ольга Лахина нашла меня сама, ее тоже тронула эта кукольная тема в фотографии. Проект, который она предлагала, заворожил меня. Ольга очень харизматичный человек, и она, наверное, нашла у меня ту самую струнку Дроссельмейера, которая у такого ста-арого, цини-ичного Пульчинеллы до сих пор вибрирует; и за эту струнку вытянула меня. Втянула меня, можно сказать, во все свои великолепные авантюры. Я надеюсь, что это сотрудничество продолжится.

Е.З. А какие куклы и игрушки Вам более близки как созерцателю в современном кукольном искусстве? Это сложные концептуальные скульптурные композиции, которые делают многие российские художники,  или что-то очень простое, что нужно додумывать и доигрывать самому? Или куклы-"куклы", уютные, красивые, как из детства?

М.М. Я бы не сказала, что меня очаровывает какой-то особый жанр: мне просто очень нравятся некоторые художники. Я все время чувствую себя творчески обязанным человеком, а когда вижу работы этих художников, то испытываю громадное чувство облегчения: "Слава Богу, это я уже делать не должна! Это уже кто-то сделал, оно уже существует!» Вот Дима ПЖ: при том что мы совершенно разные художники, я чувствую, что он мне очень близок по образной системе. У меня ощущение, будто он работает на меня *смеется*. Интересные вещи делает Саша Петрова. А еще Алена Жиренкина: обаяние этих работ не в винтажности, а в совершенно непередаваемом стиле. Широко расставленные глаза создают немножко инопланетное ощущение, которое особенно остро освежает облик «старой» игрушки. Тут просто бездна вкуса. Чудесные мастера - Наталья Гапонова, Роман Шустров... Но я немножко чужда коллекционированию и не могу сказать, что хотела бы обладать всеми этими вещами. У меня нет экспозиционных площадей, и я могу покупать только те вещи, которые хорошо выглядят, когда валяются где-то там на диванах, сундуках, а не стоят. Хотя вообще я люблю игрушки, особенно старые.

Е.З. Сохранили ли что-нибудь из детства?

М.М. У меня целая антресоль мягких игрушек, среди которых я провела детство. К сожалению, просто не имею возможности всех их расположить у себя в квартире. Они изрядно страшные, как все советские игрушки, и чрезвычайно любимые. Естественно, я даже не могу подумать, чтобы их выкинуть, и только уповаю на то, что в старости у меня появится какое-то пространство, где они смогут существовать достойно. Часть из этих игрушек, кстати, можно видеть у меня на фотографиях. На фотографии "День защиты детей и медведей" - обновленный мною фамильный мишка: глаза пришлось приклеивать, а итальянское канотье ему подарили в Италии. Платьице, которое на нем, тоже кто-то принес, и он оказался девочкой. Мишку было очень приятно снимать уже потому, что это давало мне повод еще раз подержать его в руках.

Е.З. Как я понимаю, Вы в дальнейшем продолжаете разработку этой темы.

М.М. Мне кажется, что тема игрушек уже широко представлена в этой серии, которая ни разу не экспонировалась целиком, потому что она включает в себя более 70 работ. Но сегодня, например, у меня была заказная съемка: я снимала салонный портрет с очень интересным человеком, питерской художницей. А накануне мне подарили лошадку такого же цвета, как волосы модели. Помимо моей воли получился совместный портрет. Я хотела бы закрыть эту тему и перейти к другим, которые меня ожидают, но она пробивается и пробивается!

С Матушкой Медоуз беседовала Екатерина Зиборова, www.dollplanet.ru

Работы Матушки Медоуз: http://igrushechnik.photosight.ru

Е-мэйл: matushkamedous@mail.ru